Стою на носу быстроходного пограничного катера «Морской охотник», который мчит нашу компанию по Северной Двине к заветной цели путешествия Белому морю.
Гостеприимные пограничники любезно согласились доставить группу охотников от Архангельска к маленькому островку в дельте реки, на котором нам и предстоит провести десять дней в полуразвалившейся рыбацкой избушке. Тепло прощаемся с «погранцами» и разгружаем нехитрый охотничий скарб: ружья, патроны, чучела, продукты и, главное, видеокамеру. Впервые взяли её с собой на охоту в надежде снять фильм. Но если бы знать, сколько неприятных часов я проведу из-за неё, уговорил бы Андрея оставить её дома.
Моторная лодка
Время поджимает, надо успеть на вечёрку, чтобы добыть хоть пару уток на ужин. Несколько куласов и вёсельную лодку мы притащили с собой на буксире. Мне достаётся вёсельный «Утёнок», так как я совершенно не умею толкаться здоровенной палкой под названием шест. Лихо отгребаю от острова по первому попавшемуся ерику и, выбросив пяток чучел, маскируюсь на небольшом плёсе, заросшем по берегу камышом. Теперь надо ждать. Заметно темнеет, а уток нет и в помине. «Ни фига себе, припёрся за полторы тысячи километров», - думаю я. На фоне тёмной полосы высокого кустарника уже совсем ничего не видно, только светлеет полоска заката и его отражение в воде. Неожиданно на эту светлую полоску плюхается неведомо откуда появившаяся утка.
«Тут не до спорта, - думаю, - главное - продовольственная программа». И, не мудрствуя лукаво, бью сидячую. Побившись крыльями, утка затихает тёмным комочком. Буквально через минуту садится вторая. Снова не раздумывая накрываю её дробью. И, как говорится, понеслось. Утки шлёпались на воду почти без перерыва, но темнота надвигалась с катастрофической быстротой. Я успел сделать восемь выстрелов и перестал видеть ствол ружья.
Ну что ж, для начала не так плохо - хватит на всю нашу компанию из пяти человек, даже если никто больше ничего не возьмёт. Не торопясь выплываю из камышей, чтобы собрать битых уток. «Что за чёрт?!» - на воде не видно ни одного чёрного пятна. Я же прекрасно видел, как оставались на месте битые утки, да и ветра нет, унести не могло. Бесцельно пошныряв по плёсу, возвращаюсь к избушке. Выслушав мой рассказ, спутники разражаются хохотом: «Ты забыл, где находишься, это же море. Сейчас отлив, вот и отнесло твоих птиц в какой-нибудь угол. Завтра, по свету, соберёшь всех.»
Ну, слава Богу, а то я уж подумал, что разбежались подранки. Наскоро поужинав, укладываемся спать на деревянные полати, не раздеваясь. На следующее утро, ещё затемно, я уже на своём месте. Утки снова пошли по-тёмному. Успел снять влёт несколько чирков и широконосок, и лёт прекратился. Да, не богато. Зато из восьми вчерашних собрал семь, плюс сегодняшние, итого - дюжина. К тому же ни одной кряковой, только свиязи, широконоски и чирки. Плохо, надо искать новое место. Потихоньку подгребаю к базе, ещё не догадываясь, какие мытарства ждут меня впереди. На высоком берегу с видеокамерой стоит Андрей и кричит: «Давай, выходи из лодки красиво и медленно вынимай уток, я снимаю».
Чувствуя себя кинозвездой, я с видом человека, сделавшего трудную работу, достаю из лодки ружьё и неторопливо выбрасываю по одной утке на берег. Затем вылезаю сам, задумчиво оглядываю горизонт и вразвалочку направляюсь к домику. «Снято!» - вопит Андрюша, как заправский режиссёр.
Весело переговариваясь, бежим к столу, где уже налиты стопки и стоит нехитрая закуска. Часа два мы, перебивая друг друга, делимся первыми впечатлениями. Наконец выходим на берег покурить. Какая красотища! У нас под ногами протока, соединяющая ерик, впадающий в Белое море, и красавицу Северную Двину. Жёлтые и красные листья кустарников, неторопливо журчащая вода, вот только чего-то не хватает. И тут до меня дошло. Мать честная, не хватает моей лодки. Утром, красиво выходя из неё, я забыл её привязать. И теперь то ли прилив унёс её в реку, то ли отлив утащил в море. Стою, тупо уставившись в пустой берег, и хлопаю глазами. Лодка казённая, дорогая, и денег, чтобы рассчитаться за неё, не хватит ни у кого из нас.
Стой не стой, а искать лодку надо. Сажусь в корыто под названием кулас и, кое-как толкаясь, плыву в сторону Двины в надежде, что её прибило где-нибудь неподалёку к камышам. Увы, надежда не оправдывается. Доплыв до реки, возвращаюсь назад. На самую стремнину соваться побоялся - в своём корыте я там обязательно перевернусь. Но счастье неожиданно улыбнулось мне. Показался мощный катер с местными рыбаками. Я рухнул на колени: «Братцы, спасайте, лодка уплыла, прокатимся до моря, может где и зацепилась». Народ в глубинке отзывчивый, не тратя лишних слов, рыбаки выгрузили вещи, и один из них, заведя
мотор, коротко бросил: «Садись, поехали искать».
На огромной скорости идём по ерику в сторону моря, внимательно оглядывая берега. Километр, другой - ничего. Наконец вырываемся на морской простор. Повсюду видны рыбацкие лодки и катера. Надо поспрашивать, может кто и видел лодку. «Нет, - отвечают рыбаки один за другим. - Увидели бы поймали».
Я совсем пал духом. Замечаю, что не только у меня, но и у всех, к кому мы подъезжаем, какой-то удручённый вид. Интересуюсь, в чём дело.
- Да зверь, будь он неладен, гуляет, все сети порвал.
- Какой такой зверь?
- Да кот, язви его. Как заметит в сетке рыбу сразу к ней, хватает и прорывает полотно, как бумагу. Я вижу, вы охотники, хоть бы убили его, дьявола, житья не даёт.
Только тут я соображаю, что речь идёт о морском котике. Оглядевшись, вижу чёрную голову, спокойно покачивающуюся на волнах метрах в ста пятидесяти от нас. Моментально забываю о всех своих неприятностях.
Помочь рыбакам - святое дело, да и когда ещё удастся поохотиться на такого зверя. Но не тут-то было. Зверюга оказался на редкость хитрым. Больше часа мы пытались подкрасться к нему на картечный выстрел. Как только начинало казаться, что ещё чуть-чуть и можно стрелять, котик спокойно нырял и показывался с другой стороны. Наконец я плюнул и только для того, чтобы отпугнуть «рыбоеда» от сетей, пальнул по нему «семёркой» шагов со ста. Кот нырнул и, вынырнув метров через триста, поплыл в открытое море. Делать нам здесь больше было нечего, и мы отправились восвояси в подавленном настроении.
В избушке я налил своему помощнику благодарственный стакан и пригорюнился. Сидеть без толку не было смысла. Если моей лодки нет на море, может она где-то поблизости? Остров, на котором мы жили, не очень большой, и я решил обойти его берегом - вдруг лодку прибило к нему, течение здесь непредсказуемое. Пройдя половину пути, наткнулся на очень красивый заливчик, у края которого в камышах лежало совершенно белое, выгоревшее на солнце и отполированное водой брёвнышко. Замаскировано оно было прекрасно и обзор с него был великолепный. Ружьё у меня с собой, не умирать же теперь с горя, поохочусь, решил я и удобно устроился на брёвнышке.
Примерно с полчаса небо было совершенно пустым. Но вот послышался рокот моторной лодки, и из камышей стали подниматься самые настоящие кряковые. Солнце стояло высоко, и я отчётливо видел зелёные головы и белые брюшки селезней. Вот тройка навернула на мой плёсик, и я лихим триплетом из браунинга положил их всех. Два селезня упали на чистую воду, а утка чуть дальше, в камыш. Надо идти искать, и я, благо был отлив, побрёл по колено в воде к противоположному краю. «Селезней заберу потом, мелькнула мысль, - на обратном пути, а сначала - утку». Захожу в камыш и не верю глазам. Прямо передо мной на траве лежит пропавшая лодка.
Мой восторженный рёв поднял, наверное, всех уток в округе. Очевидно, во время прилива лодку занесло сюда, а когда вода сошла, она опустилась на камыш. Поэтому её и не унесло дальше.
В полном восторге я вернулся на брёвнышко и закурил. Когда вода чуть поднимется, я перегоню лодку сюда, а пока посижу, поохочусь. В это время опять раздался рокот лодочного мотора и снова та же картина. Кряковые поднялись из камыша, и пара из них стала моей добычей. А что, если сюда кинуть десяток хороших итальянских чучел?
Забираю лодку и быстро гребу на базу за чучелами и патронами. Как предполагал, так и получилось. Моторки проходили с интервалом минут в 20-30, и на чучела охотно пикировали кряквы, шилохвости, свиязи и широконоски. С этого дня мы все влюбились в брёвнышко и охотились с него по очереди. Когда же через несколько дней с севера подвалила крупная партия чернетей и гоголей, мы вообще перестали «ждать милостей» от проходящих моторок. Один садился на брёвнышко, а остальные гоняли уток с подъезда. Взять «с бревна» два десятка уток за пару часов не составляло труда.
Лишь один раз мы с Андреем отправились на моторке поближе к морю, но попали в шторм, еле выбрались, чуть не утонув. Потеряли половину чучел и решили больше не изменять «нашему брёвнышку». Благо, неподалёку лежало ещё несколько таких же, так что места хватало всем. До рыбалки руки так и не дошли, да и Бог с ней, охота интересней.