Внешний вид глухаря
Окраска самцов глухаря, не будучи особенно яркой, тем не менее очень живописна. Темно-шиферной, нередко с пепельным оттенком цвет шеи переходит в более темный тон головы, которая кажется почти черной. Слегка удлиненные и заостренные перья на подбородке и горле, борода - целиком черные.
Верхняя часть груди блестяще-зеленая, с фиолетовым металлическим отливом, нижняя часть груди и брюхо черно-бурые, с белыми пятнами. На южном Урале нередки глухари, у которых все брюхо белое. Верхняя часть тела сплошь коричневая, причем у разных подвидов этот цвет имеет оттенки от красно-кирпичного до дымчатого.
Глухарь
Хвост состоит из 18 широких перьев с прямо срезанными вершинами. Они сплошь черные, с небольшим количеством белых пятен в средней части пера. Форма и число этих пятен очень изменчивы и так же строго индивидуальны, как и узоры на подушечках пальцев у человека. Немецкий орнитолог Ф. Мёллер, установивший эту закономерность, широко использовал ее для изучения популяций глухарей и по выпавшим при линьке хвостовым перьям определял местонахождение и состояние известных ему самцов. Кстати, по хвосту легче всего узнать, молодой перед вами самец или взрослый. У молодого хвостовые перья узкие и не могут образовать сплошной поверхности при раскрытом хвосте, как у взрослых. Кроме того, на этих перьях у молодых самцов есть узкая вершинная полоска белого цвета, отсутствующая у взрослых птиц.
Красные брови глухарей устроены тоже довольно оригинально. Они занимают значительное пространство над глазом, но особенно выпуклыми не бывают и тем более не образуют возвышающихся над теменем валиков, как у тетерева.
Но, пожалуй, самое главное украшение глухариной головы - это клюв. Крупный, высокий и крючкообразно загнутый, как у орла, он имеет светло-желтую окраску, хорошо приметную в предрассветных сумерках, когда токование особенно активно. Сидя в скрадке посередине токовища и до боли в глазах стараясь проследить за действиями птиц по едва различимым их силуэтам, прежде всего замечаешь эти клювы - они кажутся какими-то огромными светлячками. Тут, между прочим, возникает каверзный вопрос: зачем глухарю красивый зеленый нагрудник - пластрон. В разгар токования, когда самки выбирают самцов, освещение настолько скудное, что пластрон совершенно не виден, кстати, как и красные брови. А вот клюв да еще узор белых пятен на черном веере хвоста выделяются очень резко.
У пестрых серо-коричневатых самок тоже есть грудной пластрон, но неяркого желтовато-коричневого цвета. Его однотонная окраска часто нарушается отдельными пестринами, число и расположение которых достаточно индивидуальны.
Глухарь
Образ жизни глухаря
Один из охотничьих мифов о глухарях связан с размерами этих птиц. Даже сейчас, когда глухарей в природе значительно поубавилось и они заметно помельчали, можно услышать уверения некоторых охотников о добыче ими птиц если и не в пуд весом, то уж близко к 10 кг. Такая масса для глухарей - фантастическая, если учесть, что обычный вес самца весной составляет 4 кг с небольшим. Это заставило меня внимательно изучить достоверность подобных сообщений, просмотреть обширную научную литературу, и теперь я с уверенностью могу свидетельствовать: рекордный вес для глухаря, достоверно зафиксированный на данный момент,- 6450 г. Именно такой была масса буквально двух-трех птиц, добытых как на западе ареала (в Центральной Европе), так и на востоке (в Забайкалье), и это из многих тысяч тщательно измеренных и взвешенных птиц! Все же сообщения о добыче глухарей большей массы должны быть отнесены к обычным охотничьим. преувеличениям. Масса самок почти вдвое меньше и весной колеблется в пределах 1700-2100 г. Среди тетеревиных глухари держат пальму первенства по столь резким различиям в весе самцов и самок.
Еще один миф связан с древностью глухаря. История возникновения и эволюции глухаря скрыта в глубине веков. Виды, несомненно относящиеся к этому роду, жили уже почти миллион лет назад. Именно таков возраст двух видов ископаемых глухарей, найденных в верхнетретичных слоях. Возраст же современного глухаря гораздо меньше, порядка 100 тыс. лет. В этом отношении наш глухарь действительно является современником мамонта, как об этом любят писать журналисты, но это все же не значит, что глухарь- птица архидревняя, чуть ли не этакий птичий патриарх. Причиной этого в известной степени служит инертность нашего мышления, для которого слова древность и мамонт стали почти синонимами. А ведь мамонт - это сравнительно молодой вид, не древнее, скажем, вороны. Да и среди птиц есть много видов постарше глухаря, взять ту же серую куропатку.
Но вернемся к жизни наших глухарей. Самка сооружает свое простенькое гнездо поблизости от токовища, в радиусе 1,5-2 км. Антагонизма между самками нет, и известны случаи, когда гнезда устраивались на расстоянии 40-50 м одно от другого. Гнездо может и искусно маскироваться, и располагаться совершенно открыто. Место для него выбирается достаточно сухое, но чего только в природе не бывает. Описан случай, когда запоздалой весной в северной Финляндии самка отложила первое яйцо прямо на снег глубиной около 0,5 м под кроной упавшей сосны. Туда же были снесены и следующие три яйца, хотя вокруг уже были участки, оттаявшие от снега. Только перед откладкой пятого яйца самка соорудила тонкую подстилку из мха. Эта удивительная история завершилась вполне благополучно, ибо к моменту снесения последнего, девятого, яйца снег под гнездом растаял, и в дальнейшем здесь вывелись птенцы.
Яйца у глухарок примерно такого же размера, как куриные. Окраска их слегка или сильно коричневатая из-за многочисленных пятнышек, разбросанных по скорлупе палево-песочного цвета. Количество яиц в кладке очень варьирует даже в одной местности, поскольку зависит и от возраста самки, и от ее физиологического состояния, а последнее в значительной степени определяется зимними и весенними условиями. Например, в благоприятные годы С. В. Кириков находил на южном Урале кладки по 16 яиц, в холодные же и дождливые весны в гнездах бывало обычно по 5 яиц. Поэтому трудно сказать, где кладки больше - на севере или юге, западе или востоке. В целом же для вида средняя величина кладки составляет 7-9 яиц.
За истекшие 30 лет гнездовая жизнь глухаря была исследована довольно основательно с помощью разных приборов и даже телекамер. Самка начинает откладку яиц спустя 3-4 дня после спаривания и при обилии весенних кормов несет по яйцу в сутки. С откладкой каждого следующего яйца она сидит на гнезде все дольше, приступая к настоящему насиживанию перед появлением последнего яйца. Насиживает она очень плотно, покидая гнездо утром и вечером на 10-35 мин. Самка может уходить на кормежку даже при легких заморозках, что никак не отражается на развитии эмбрионов, но всячески избегает покидать гнездо во время дождя. При затяжных дождях она способна высидеть без перерыва около полутора суток! Яйца самка переворачивает регулярно, около трех раз в сутки, а в ненастье - и по 6-9 раз. Эмбрионы развиваются при температуре 34-36°С, именно настолько нагревает яйца глухарка своим наседным пятном - большим участком кожи на брюхе, откуда выпадают и выщипываются перья и где разветвляется богатая сеть кровеносных сосудов. При оставлении гнезда наседкой яйца заметно остывают, но периодическое охлаждение яиц необходимо для нормального развития зародыша. Когда конструкторы инкубаторов для выведения птенцов из яиц диких птиц это поняли, дело сразу пошло на лад.
В целом режим насиживания достаточно индивидуален, но зависит и от возраста самки, и от погодных условий. Отсюда различны и плотность насиживания, и общая длительность инкубации, которая варьирует от 23 до 30 дней. Масса только что вылупившихся птенцов колеблется от 33 до 45 г. Поскольку первоначальная масса является очень важным показателем жизнеспособности птенца, нетрудно предугадать значение качества яйца в репродуктивном успехе популяции. Температура тела, составляющая у вылупившихся птенцов 37,9°, постепенно поднимается до 41,6° в 18-дневном возрасте, когда птенцы приобретают способность к самостоятельной терморегуляции. В первые же дни птенцы остывают очень быстро.
Темпы роста глухарят довольно высоки. В возрасте 4-5 дней они начинают перепархивать, на пятый день - взлетать до 30 см, а на восьмой-до метра. К регулярному купанию в пылевых ваннах они приступают с седьмого дня, употреблению растительного корма - с одиннадцатого (на севере, видимо, раньше), и с этого времени доля насекомых, бывших единственной их пищей в первые дни, неуклонно убывает. На хищников в воздухе птенцы начинают реагировать с 13-дневного возраста. В первые 10 дней у глухарят силен инстинкт затаивания и при сигнале тревоги они замирают под каким-нибудь прикрытием. Позднее при тревоге птенцы разлетаются в разных направлениях, стараясь улететь как можно дальше, после чего садятся на землю и затаиваются. С появлением птенцового оперения, сменяющего пуховой наряд в возрасте трех недель и старше, птенцы при опасности взлетают на деревья, где затаиваются, вытягивая шею горизонтально ветке и становясь совершенно незаметными из-за покровительственной, под цвет коры (особенно сосны), окраски.
Жизнь глухариного выводка протекает так же, как и у рябчиков - или тетеревов. Первый месяц выводки проводят в ельниках по краям верховых болот, вырубок или гарей. Особенно они любят держаться в полосе тростников вдоль небольших грив, вдающихся в болота и заросших лесом. Распад выводков начинается с 80-го дня, когда постепенно уходят молодые самцы. Самочки могут оставаться с матерью вплоть до глубокой осени и, объединяясь с такими же выводками, образуют стаи самок, которые держатся отдельно от самцов.
Все это горячее для самок время самцы проводят в глухих крепях, где они линяют. Однако есть и любопытные исключения. При малой численности птиц самцы иной раз начинают вести себя, как моногамы, держась вблизи насиживающей самки. Д. Баннерман подробно описывает поведение такого глухаря, охранявшего самку и даже напавшего на натуралистов, которые пришли сфотографировать это необычное явление. Рассвирепевший самец подбежал к одному из нарушителей и, подпрыгнув, выстриг клювом кусок из его перчатки вместе с изрядным клочком мяса с ладони. Затем он с ходу атаковал остальных, обратил их в беспорядочное бегство и, взлетая, то и дело догонял и нападал с воздуха, нанося серии ударов мощными крыльями и увеличивая панику отступавших. Кончил этот драчун плохо: он погиб при атаке на рейсовый автобус, шедший по шоссе со скоростью 60 миль в час.
Но вернемся к линяющим самцам. Они стремятся в это время жить в самых непролазных участках леса, где много хвощей, папоротника и осоки. В июле они часто навещают черничники, а в августе - брусничники, хотя в основном малоподвижны, поскольку очень интенсивно идет линька. Известный натуралист Л. Ушков писал почти 100 лет назад по поводу жизни линных глухарей: В это время летают тихо и поднимаются вверх для полета с разбега, как журавль. От преследования собаки стараются убегать в кустарники, мшарник, под вершину срубленного дерева и, забравшись туда, выдерживают мертвую стойку собаки.
В октябре у молодых глухарей заканчивается первый период роста. Самцы к этому времени набирают массу 2800-3200 г, что в среднем на 20% ниже массы взрослых птиц. У молодых же самок масса уже в первую осень может быть, как у взрослых (это случается и с самцами из ранних выводков в особенно благоприятные годы), но чаще она на 10% ниже. С такой массой они и встречают свою первую зиму.
Зима для глухарей - сезон довольно спокойный. В континентальных областях этих птиц редко постигают какие-нибудь беды. В местностях же с морским климатом, частыми оттепелями и неустойчивым снежным покровом птицы нередко гибнут от намокания и гололедов. Основной зимний корм глухарей - сосновая хвоя, и группы или стаи самцов и самок подолгу, иногда всю зиму, держатся около облюбованных сосен, так что район обитания такой группы может составлять всего 0,01 кв. км. Глухари, особенно самцы, поедают хвою далеко не всякого дерева, отдавая явное предпочтение соснам с угнетенным ростом вследствие плохих условий или болезней. Было выяснено, что в хвое таких деревьев из-за нарушения обмена веществ остается больше продуктов фотосинтеза, в ней меньше кальция и больше азота. На этих кормовых деревьях бывает объедено до 50% хвои, и в конце концов сосна окончательно гибнет. Ежедневная же порция хвои, необходимая самцу, довольно большая, около 500 г (у самок около 300 г).
На всем пространстве северной тайги самцы зимой предпочитают кормиться на карликовых соснах, нередко образующих рощицы по окраинам верховых болот, самки же держатся по опушкам ближайшего соснового леса. Несмотря на монотонный суточный режим, поведение птиц бывает далеко не одинаковым. Для иллюстрации этого периода их жизни приведу записи прямых наблюдений, которые велись на Кауштинском болоте.
21 декабря. Ясно, безветрие, -21°С. Пять самцов прилетели на ночевку с окраины высокоствольного леса в низкий и разреженный сосняк на окраине верхового болота. Опускаясь в рыхлый, выпавший накануне снег, тормозили хвостом, затем в прикосновение со снегом приходили лапы и наконец туловище. Длина тормозной полосы - 5 м, из них первые 332 см - след полураскрытого хвоста, затем борозды от лап и в конце - ямка от туловища. Двое из пяти сели более круто, не оставив тормозной полосы, и сразу стали зарываться в снег. Остальные трое прошли по 1 - 1,5 м, проваливаясь на 8-10 см, и тоже стали закапываться. Один самец выкопал тоннель метровой длины, прежде чем устроил ночлежную камеру, остальные сделали короткие ходы длиной 40 см. Вся группа накануне ночевала здесь же, лунки вчерашней ночевки в 10 м.
22 декабри 1970 г. Утро ясное, безветрие,- 26°С. Птицы стали покидать камеры в 8,20-8.30 (восход солнца - 8.30). Сначала высовывали головы наружу, оглядывались, затем спокойно выходили на поверхность, разламывая кровлю. Трое, покидая камеры, оставили там экскременты слепых кишок, четвертый сделал это спустя 10 мин, уже начав кормежку, а пятый, пройдя 11 м, снова залег на поверхность снега, пролежал минут 7 и затем уже оставил экскременты. К 9 ч все глухари дружно кормились, расхаживая по снегу и объедая короткую желтоватую хвою на низких, до 2,5 м высотой, сосенках. Срывая хвою с нижних ветвей, глухарь обходил сосенку вокруг, вытаптывая кольцо следовой канавки, так что дерево оказывалось на своеобразной снежной клумбе. Время от времени то один, то другой самец взлетал на верхушки сосенок, кормился там минут 15 и соскакивал вниз. Эта деятельность продолжалась до 13.20, когда птицы одна за другой стали устраиваться на солнцепеке в поверхностны лунках. При этом они топорщили оперение, как бы отряхиваясь, оправляли его клювом, а затем впадали в полудремотное состояние, время от времени оглядываясь. Перед тем как устроиться на отдых, примерно в 13 ч, один из самцов, перестав кормиться, вдруг поднял и раскрыл хвост и принял токовую позу, затем пошел по снегу, чертя его слегка приспущенными крыльями. Вслед за этим он взлетел в токовом взлете (высота взлета- 2 м, длина его -5 м) и, сев, прошел в той же позе еще немного, постоял, оглядываясь, а потом, сложив слегка взъерошенное оперение и раскрытый хвост, вновь принялся за кормежку. Остальные самцы не обратили на его маневры никакого внимания. В поверхностных лунках глухари находились около часа, после чего возобновили кормежку, но теперь они больше времени тратили на переходы от дерева к дереву, а двое опять залегли на 20 мин. Птицы стали часто и подолгу осматриваться и в 16.10 дружно взлетели, пролетев примерно 300 м. Усевшись на верхушки сосен в кромке леса, они оставались здесь до заката, слетев затем на ночевку в сторону болота. Покидая место кормежки, глухари взлетали полого, оставляя на снегу отпечатки 4-6 взмахов крыльями.
Другая запись сделана несколько лет спустя на том же болоте.
14 февраля. Ясно, легкий ветер, - 16°C. Четыре взрослых самца накануне устроились на ночевку среди редких болотных сосенок в 400 м от кромки леса. Глубина снега - 52 см. Примечательно, что все четверо устроили открытые лунки - снежные ямы глубиной 26-28 см, без кровли, хотя глубина снега и его рыхлость позволяли устроить подснежную камеру по всем правилам. Один глухарь в середине ночи (было полнолуние) покинул свою лунку, прошел 50 см и снова закопался уже поглубже, хотя опять без крыши. Остальные тоже в это время сменили место ночлега, переместившись на 80-120 см, и устроились в таких же глубоких лунках. Примерно в 8.30 утра птицы стали покидать лунки. Трое сразу же взлетели на небольшие сосенки, где и оставили экскременты слепых кишок. Только после этого, оглядевшись и поклевав немного хвою, глухари слетели на снег и начали пешую кормежку, поедая хвою с низких сосенок и утаптывая снег вокруг. Четвертый же, менявший ночью лунку на более глубокую, оставил ее несколько позже других, прошел около 10 м, склевывая хвою с сосенок, стоявших на пути, постоял с минуту, а затем принял токовую позу и проделал токовой взлет. Далее он сделал два взлета подряд со сменой направления в верхней точке взлета, побудив и остальных к тому же. Все самцы начали взлетать в разных направлениях, при посадке оставляя на снегу отпечатки полураскрытых хвостов. Каждый проделал 2-3 взлета, а один принял затем особую распластанную позу: лег на снег с распростертыми крыльями и полураскрытым хвостом, дав мне возможность по отпечаткам на снегу измерить размах его крыльев (155 см). После короткого оживления, явного предвестника близящейся весны, кормежка продолжалась до 16.20. Самцы объедали хвою, иногда срезая ее концевые пучки вместе с кончиками веточек. В середине дня они полтора часа отдыхали в мелких поверхностных лунках. В 16.20 они взлетели на сосенки, посидели минут 15, почти не кормясь, а затем пролетели полкилометра к кромке леса, где вновь их найти в тот день не удалось.
В этих записях представлены, пожалуй, наиболее типичные варианты поведения глухарей в середине зимы. Только в сильные морозы признаков токовой активности обычно не бывает. При -30°С и ниже кормежка сдвигается на полуденные часы и птицы без перерыва кормятся полтора-два часа, все остальное время проводя в подснежной камере. В глухариных лунках обычно остается после ночёвки 78-85 колбасок, выделяемых за 18-20 ч. Их невозможно спутать с колбасками других тетеревиных птиц, поскольку они как бы скручены из размочаленной и выжатой сосновой хвои и очень крупные, до 55 мм в длину у самцов.
При температуре воздуха около 0°С и выше глухари, как и остальные тетеревиные птицы, под снегом не ночуют, а спят либо в кронах елей и сосен, либо на поверхности снега под нависающими лапами елок, либо даже открыто. Чем ближе весна и чем крепче наст, тем больше расхаживают глухари по снегу. Кормежка их начинается все раньше, а заканчивается позже, дневной отдых увеличивается, а ночной сон в подснежных камерах сокращается. В целом глухари завершают зимний сезон, как правило, в хорошем состоянии и без. особых потерь.
Какова же дальнейшая судьба этой замечательной птицы? Есть ли шанс уберечь это подлинное украшение наших лесов для будущих поколений? Мне кажется, что есть и такой шанс может гарантировать комплексное взаимодействие трех факторов: заповедности, охотничьего хозяйствования и бережного сохранения наших лесов. Рассмотрим их по, порядку. С заповедностью все ясно, так же как и то, что заповедников должно быть больше, а их работа, т. е. действительная заповедность, более эффективна. На всем огромном протяжении наших лесов заповедников сейчас настолько мало, что роль их в сохранении глухариного поголовья до обидного ничтожна.
Охота на глухаря
Что же касается охотничьего хозяйствования, то такие ценные качества глухарей, как их высокая оседлость, прекрасная приспособленность популяций к местным условиям, большой репродуктивный потенциал и высокий уровень плотности населения, которого он может достигать, делают этот вид исключительно ценным объектом спортивной охоты и. одним из важных источников рентабельности охотничьих хозяйств. В Шотландии, где глухарь был некогда полностью истреблен, а затем восстановлен вновь на базе привезенных из Швеции птиц, в лучших охотхозяйствах это один из самых рентабельных видов, плотность населения которого достигает 36 особей на 1 кв. км, а лицензия на добычу одного глухаря в 70-х годах стоила 100 фунтов. Конечно, и здесь бывают проблемы. В высокорентабельных хозяйствах охотников Германии, например, был сделан упор на разведении кабанов и последних расплодилось столько, что по весне они стали поедать все глухариные гнезда. - Но обреченность глухарей Центральной Европы, несмотря на всяческую заботу и охрану, уже давно стала очевидной, особенно после того, как Я. Поркерт обнаружил в горных лесах Чехословакии губительное воздействие на глухарей загрязнений, связанных с промышленностью и выпадающих из атмосферы. У глухарей, обитающих на более чистой от загрязнений северной окраине континента, перспективы не столь мрачные. И здесь уповать приходится на охотничьи хозяйства прежде всего потому, что, помимо малочисленных заповедников, это единственные владельцы земли, заинтересованные в благополучном существовании на ней естественных угодий - лесов, болот и водоемов со всеми их обитателями.
Можно и нужно охранять глухарей и в ничейном лесу, где судьбу этих птиц в значительной степени определяет грамотность ведения лесного хозяйства. Прежде всего необходима охрана территорий, где птицы размножаются, т. е. токовищ и мест выпаса выводков. Это значит, что такие участки нельзя мелиорировать, на них нельзя вести рубки, устраивать туристские стоянки и т, п. В нашем лесном законодательстве существуют правила, запрещающие вырубку леса у глухариных токов. Однако, как и другие пункты этого законодательства, не связанные с планом заготовки древесины, они оставались, остаются и останутся существующими только на бумаге, пока российским лесом распоряжаются ведомства, которым его судьба глубоко безразлична. Только заинтересованные владельцы территорий способны противостоять министерствам, разоряющим нашу природу. То же самое происходит и с мелиорацией, которой выгоднее и легче для плана погубить, т. е. осушить, верховое болото, чем заниматься тяжелой, хотя и действительно нужной, работой по осушению заболоченных лесных и сельскохозяйственных земель. И наконец, самое сложное - это необходимость прекращения доступа на охраняемые территории заполняющих леса вокруг крупных центров туристов, ягодников, грибников. На Европейском Севере глухариные выводки в такой ситуации спасает лишь то, что к моменту созревания первой ягоды (черника) глухарята уже способны терморегуляции и к полету и выводки покидают опасные территории.
Моя убедительная просьба ко всем, кто прочтет эти строки: если в лесу в период с июня по август включительно вы вдруг вспугнете выводок, неважно чей - рябчика, тетерева или глухаря,- сразу же уходите с этого места тем путем, каким вы сюда пришли. Этим вы хоть как-то компенсируете выводку тот вред, который нанесли своим вторжением.
А теперь несколько слов об охоте на глухаря на токах. В большинстве охотхозяйств Западной Европы весенняя охота на глухарей полностью навсегда запрещена. Разрешена только осенняя охота, причем в сроки, наименее губительные для глухариного поголовья. Например, в горных лесах Пиренеев охота разрешается десять дней в году, с 24 сентября по 15 октября, по субботам, воскресеньям и средам.
В условиях охотхозяйств, расположенных в лесной зоне РФ, охота на токах возможна при соблюдении трех обязательных ограничений. Первое - охотиться на току после окончания периода спаривания, когда самки перестают посещать токовище. Второе - на токовище можно отстреливать не более трети постоянно токующих самцов (одногодки и случайные визитеры в счет не идут). И третье - в охотхозяйствах с весенней охотой на глухарей должно быть, по крайней мере, одно, а лучше несколько полностью заповедных токовищ, без всякого доступа к ним весной и летом. Это обеспечит нормальное воспроизводство глухаря. В противном случае результаты будут самыми печальными. И мои исследования, и работы других специалистов показали, что регулярная весенняя охота на току, даже с соблюдением всех предосторожностей, приводит к его деградации.
Сравнительно недавно появился очень действенный метод поддержания эффективного воспроизводства глухариных популяций. Речь идет о весенней подкормке птиц, прежде всего самок. Выше мы уже говорили о том, что чем полнее и питательнее будет рацион глухарок перед гнездованием, тем больше и здоровее будет потомство. Придумавший подкормку охотовед И. И. Скутин преследовал поначалу совершенно иные цели. Он стремился отвлечь тетеревов и глухарей в глубь леса с окраин полей, отравленных гербицидами. В местах постоянного обитания глухарей, обычно близ токовищ, он начал сооружать специальные платформы полутораметровой высоты, с небольшой крышей, на которые регулярно выкладывал зерновую подкормку, главным образом необмолоченные снопики пшеницы и овса. Эффект превзошел все ожидания, и применение этого метода в охотхозяйствах Свердловской области уже привело к увеличению численности глухарей в 2,5-3 раза.
Немаловажны также усилия по восстановлению глухарей там, где они исчезли в последние столетия. Об успехе такого восстановления в Шотландии я уже рассказывал. Единственной успешной попыткой этого рода в нашей стране было вселение глухарей в сосновые боры северного Казахстана, в районе курорта Боровое. Здесь в 1965-1968 гг. было выпущено четыре партии взрослых птиц, общим числом в 135 особей. Они прижились, возникли токовища, началось нормальное размножение, и в 1980 г. насчитывалось уже 699 птиц.
При отлове, транспортировке и содержании (передержке) глухарей очень важны методы, позволяющие птицам в условиях неволи сохранять хорошее состояние. Поэтому столь необходимы работы и у нас, и в европейских странах по разведению глухаря в вольерах. В настоящее время благодаря трудам таких энтузиастов, как С. П. Кирпичев, В. В. Немцев, Т. Павлющик, мы научились разводить глухаря в неволе, так же как и финны, шведы, норвежцы. Но считать эту проблему окончательно решенной нельзя, далеко не все еще здесь получается гладко.
В заключение очерка о нашем глухаре я хотел бы рассказать о неудачной попытке акклиматизации этой птицы в Северной Америке. С 1893 по 1950 г. было сделано по крайней мере 12 серьезных попыток вселения на этот континент глухаря, причем всего было привезено не менее 535 птиц, в том числе и большими партиями. И только в одном случае, когда почти 200 глухарей было доставлено на один из островов оз. Мичиган, на следующий год удалось обнаружить четыре выводка, но за несколько лет птицы исчезли бесследно. По каким-то неясным причинам наш глухарь не может жить в Северной Америке.
Первоисточник: «Семейство тетеревиных птиц».
Автор работы – Потапов Роальд Леонидович, гл.н. сотр. Зоологического ин-та Российской Академии наук, доктор биол. наук, профессор.